Князь серебряный. Диктанты
Глава 25. Приготовление к битве
В шайке началось такое движение, беготня и крики, что Максим не успел
сказать и спасибо Серебряному. Когда наконец станичники выстроились и
двинулись из лесу, Максим, которому возвратили коня и дали оружие,
поравнялся с князем.
Никита Романыч, - сказал он, - отплатил ты мне сегодня за медведя!
Что ж, Максим Григорьич, - ответил Серебряный, - на то на свете
живем, чтоб помогать друг другу!
Князь, - подхватил Перстень, ехавший также верхом возле Серебряного,
Смотрел я на тебя и думал: эх, жаль, что не видит его один низовой
молодец, которого оставил я на Волге! Хоть он и худой человек, почитай мне
ровня, а полюбил бы ты его, князь, и он тебя полюбил бы! Не в обиду тебе
сказать, а схожи вы нравом. Как заговорил ты про святую Русь, да загорелись
твои очи, так я и вспомнил Ермака Тимофеича. Любит он родину, крепко любит
ее, нужды нет, что станичник. Не раз говаривал мне, что совестно ему землю
даром бременить, что хотелось бы сослужить службу родине. Эх, кабы теперь
его на татар! Он один целой сотни стоит. Как крикнет: за мной, ребята! так,
кажется, сам станешь и выше, и сильнее, и ничто тебя уже не остановит, и все
вокруг тебя так и валится. Похож ты на него, ей-богу похож, Никита Романыч,
не в укор тебе сказать!
Перстень задумался. Серебряный ехал осторожно, взглядываясь в темную
даль; Максим молчал. Глухо раздавались по дороге шаги разбойников; звездная
ночь безмолвно раскинулась над спящею землей. Долго шла толпа по
направлению, указанному татарином, которого вели под саблей Хлопко и
Поддубный.
Вдруг принеслися издали какие-то странные, мерные звуки.
шум ветра в тростнике, если бы тростник мог звенеть, как стекло или струны.
Что это? - спросил Никита Романыч, останавливая коня.
Перстень снял шапку и наклонил голову почти до самой луки.
Погоди, князь, дай порасслушать!
Звуки лились мерно и заунывно, то звонкими серебряными струями, то
подобные шуму колеблемого леса, - вдруг замолкли, как будто в порыве
степного ветра.
Кончил! - сказал Перстень, смеясь. - Вишь, грудь-то какова! Я чай, с
полчаса дул себе, не переводя духа!
Да что это? - спросил князь.
Чебузга! - отвечал Перстень. - Это у них почитай что у нас рожок или
жалейка. Должно быть, башкирцы{224}. Ведь тут разный сброд с ханом, и
казанцы, и астраханцы, и всякая ногайская погань. Слышь, вот опять
наигрывать стали.
Вдали начался как будто новый порыв вихря, обратился в длинные,
грустно-приятные переливы и через несколько времени кончился отрывисто,
подобно конскому фырканью.
Ага! - сказал Перстень, - это колено вышло покороче; должно быть,
надорвался, собачий сын!
Но тут раздались новые звуки, гораздо звончее. Казалось, множество
колокольцев звенели безостановочно.
А вот и горло! - сказал Перстень. - Ведь издали подумаешь и невесть
что; а они это горлом выделывают. Вишь их разобрало, вражьих детей!
Грустные, заунывные звуки сменялись веселыми, но то была не русская
грусть и не русская удаль. Тут отражалось дикое величие кочующего племени, и
попрыски табунов, и богатырские набеги, и переходы народов из края в край, и
тоска по неизвестной, первобытной родине.
Князь, - сказал Перстень, - должно быть, близко стан; я чаю, за этим
пригорком и огни будут видны. Дозволь, я пойду, повысмотрю, что и как; мне
это дело обычное, довольно я их за Волгой встречал; а ты бы пока ребятам дал
вздохнуть да осмотреться.
Ступай с богом, - сказал князь, и Перстень соскочил с коня и исчез во
Разбойники оправились, осмотрели оружие и сели на землю, не изменя
боевого порядка. Глубокое молчание царствовало в шайке. Все понимали
важность начатого дела и необходимость безусловного повиновения. Между тем
звуки чебузги лилися по-прежнему, месяц и звезды освещали поле, все было
тихо и торжественно, и лишь изредка легкое дуновение ветра волновало ковыль
серебристыми струями.
Прошло около часа; Перстень не возвращался. Князь стал уже терять
терпение, но вдруг, шагах в трех от него, поднялся из травы человек. Никита
Романович схватился за саблю.
Тише, князь, это я! - произнес Перстень, усмехаясь. - Вот так точно
подполз я и к татарам; все высмотрел; теперь знаю их стан не хуже своего
куреня. Коли дозволишь, князь, я возьму десяток молодцов, пугну табун да
переполошу татарву; а ты тем часом, коли рассудишь, ударь на них с двух
сторон, да с добрым криком; так будь я татарин, коли мы их половины не
перережем! Это я так говорю, только для почину; ночное дело мастера боится;
а взойдет солнышко, так уж тебе указывать, князь, а нам только слушаться!
Серебряный знал находчивость и сметливость Перстня и дал ему
действовать по его мысли.
Ребятушки, - сказал Перстень разбойникам, - повздорили мы немного, да
кто старое помянет, тому глаз вон! Есть ли промеж вас человек десять
охотников со мной вместе к стану идти?
Выбирай кого знаешь, - отвечали разбойники, - мы все готовы.
Спасибо же вам, ребятушки; а коли уж вы меня уважили, так я беру вот
каких: ступай сюда, Поддубный, и ты, Хлопко, и ты, Дятел, и ты, Лесников, и
ты, Решето, и Степка, и Мишка, и Шестопер, и Наковальня, и Саранча! А ты
куда лезешь, Митька? Тебя я не звал; оставайся с князем, ты к нашему делу
непригоден. Сымайте, ребята, сабли, с ними ползти неладно, будет с нас и
ножей. Только, ребята, чур, слушать моего слова, без меня ни на шаг! Пошли в
охотники, так уж что укажу, то и делать. Чуть кто-нибудь не так, я ему тут
же и карачун!
Добро, добро! - отвечали выбранные Перстнем. - Как скажешь, так и
сделаем. Уж пошли на святое дело, небось не повздорим.
Видишь, князь, этот косогор? - продолжал атаман. - Как дойдешь до
него, будут вам их костры видны. А мой совет - ждать вам у косогора, пока не
услышите моего визга. А как пугну табун да послышится визг и крик, так вам и
напускаться на нехристей; а им деться некуды; коней-то уж не будет; с одной
стороны мы, с другой пришла речка с болотом.
Князь обещался сделать все по распоряжению Перстня.
Между тем атаман с десятью удальцами пошли на звук чебузги и вскоре
пропали в траве. Иной подумал бы, что они тут же и притаились; но зоркое око
могло бы заметить колебание травы, не зависимое от ветра и не по его
направлению.
Через полчаса Перстень и его товарищи были уже близко к татарским
кибиткам.
Лежа в ковыле, Перстень приподнял голову.
Шагов пятьдесят перед ним горел костер и озарял несколько башкирцев,
сидевших кружком с поджатыми под себя ногами. Кто был в пестром халате, кто
в бараньем тулупе, а кто в изодранном кафтане из верблюжины. Воткнутые в
землю копья торчали возле них и докидывали длинные тени свои до самого
Перстня. Табун из нескольких тысяч лошадей, вверенный страже башкирцев,
пасся неподалеку густою кучей. Другие костры, шагах во сто подале, освещали
бесчисленные войлочные кибитки.
Не зорко смотрели башкирцы за своим табуном. Пришли они от Волги до
самой Рязани, не встретив нигде отпора; знали, что наши войска распущены, и
не ожидали себе неприятеля; а от волков, думали, обережемся чебузгой да
горлом. И четверо из них, уперев в верхние зубы концы длинных репейных дудок
и набрав в широкие груди сколько могли ветру, дули, перебирая пальцами, пока
хватало духа. Другие подтягивали им горлом, и огонь освещал их скулистые
лица, побагровевшие от натуги.
Несколько минут Перстень любовался этою картиной, раздумывая про себя:
броситься ли ему тотчас с ножом на башкирцев и, не дав им опомниться,
перерезать всех до одного? Или сперва разогнать лошадей, а потом уже начать
И то и другое его прельщало. "Вишь, какой табун, - думал он, притаив
дыхание, - коли пугнуть его умеючи, так он, с напуску, все их кибитки
переломает; такого задаст переполоху, что они своих не узнают. А и эти-то
вражьи дети хорошо сидят, больно хорошо! Вишь, как наяривают; можно к ним на
два шага подползти!"
И не захотелось атаману отказаться от кровавой потехи над башкирцами.
Решето, - шепнул он притаившемуся возле него товарищу, - что, у тебя
в горле не першит? Сумеешь взвизгнуть?
А ты-то что ж? - ответил шепотом Решето.
Да как будто осип маненько.
Пожалуй, я взвизгну. Пора, что ли?
Постой, рано. Заползи-ка вон оттоль как можно ближе к табуну; ползи,
пока не сметят тебя кони; а лишь начнут ушми трясти, ты и гикни, да
пострашнее, да и гони их прямо на кибитки!
Решето кивнул головой и исчез в ковыле.
Ну, братцы, - шепнул Перстень остальным товарищам, - ползите за мной
под нехристей, только, чур, осторожно. Вишь, их всего-то человек двадцать, а
нас девятеро; на каждого из вас будет по два, а я на себя четырех беру. Как
послышите, что Решето взвизгнул, так всем разом и загикать, да прямо на них!
Готовы, что ли?
Готовы! - отвечали шепотом разбойники.
Атаман перевел дыхание, оправился и начал потихоньку вытаскивать из-за
пояса длинный нож свой.
КОМПЛЕКСНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА
1…Всп..минается мне ран..яя погожая осень. 2.Август был с теплыми дождиками как будто нарочно выпадавшими для сева. 3.Помню ран..ее свежее тихое утро… 4.Помню большой, весь золотой, подсохший и пор..девший сад помню кленовые ал..еи тонкий ар..мат опавш..й листвы и – зап..х антоновских яблок зап..х меда и осен..ей свеж…сти. 5.Воздух так чист точно его совсем нет по всему саду раздаются голоса и скрип телег.
6.С конца сентября все сады гумна пустели погода по обыкн..вению круто м..нялась. 7.Ветер по целым дням рвал и тр..пал деревья дожди поливали их с утра до ночи. 8.Иногда в вечеру между хмурыми и низкими тучами пробивался на западе трепещущий золотистый цвет ни..кого солнца воздух делался чист и ясен а солнечный свет осл..пительно сверкал между листвою между ветвями которые ж..вою сеткою двигались и в..лновались от ветра. 9. Холодно и ярко сияло на севере над т..желыми св..нцовыми тучами жидкое голубое небо а из(за) этих туч.. медлен..о выплывали хребты сн..говых гор-обл..ков. 10.Стоиш.. у окна и дума..шь Авось бог даст распогодит..ся. 11.Но ветер (не) унимался. 12.Он волновал сад рвал (не) прерывно бегущую из трубы струю дыма и снов.. нагонял зловещие космы пепельных обл..ков. 13.Они бежали ни..ко и быстро и скоро, точно дым, затуманили солнце. 14.Погасал его блеск закрывалось окошечко в голубое небо, а в с..ду становилось пустын..о и скучно и снов.. начинал се..ть дождь сперва тихо осторожно потом все гуще и наконец пр..вращался в ливень с бурей и темнотою.15. Наступала долгая тр..вожная ночь …
(По И.Бунину)
Расставьте недостающие знаки препинания. Вставьте пропущенные буквы.
Озаглавьте текст.
Определите стиль и тип текста.
Составьте план текста.
Выпишите из предложения №5 все местоимения.
Найдите в тексте 2-3 многозначных слова. Приведите примеры словосочетаний, где эти слова выступают в других значениях.
Выпишите из текста примеры, которыми можно проиллюстрировать следующие пунктуационные правила:
Обособление определений;
Запятая между однородными определениями.
8. Подчеркните грамматические основы сложносочиненных предложений.
9. Составьте схему предложения с прямой речью.
10. Разобрать по членам предложение №2.
КОМПЛЕКСНЫЙ АНАЛИЗ ТЕКСТА
1. Язык – самое выр..зительное чем человек обл..дает и если он перестан..т обращать вн..мание на свой язык он перестан..т думать что он овладел им уже в достаточной мере он станет отступать. 2. За своим языком - ус..ным и письмен..ым – надо следить постоян..о.
3. И если вы хотите быть (по) настоящему интел..игентным образован..ым и культурным человеком то обращайте внимание на свой язык.
4. Если вам пр..ходится ч..сто публично выступать то прежде всего следите что (бы) ваши выступления (не) были длин..ыми. 5.Следите за временем. 6. Это (не) обходимо не только из ув..жения к окружающим – это важно что (бы) вас поняли.
7.Что (бы) выступление было интерес..ным все что вы говорите должно быть интерес..ным для вас. 8.Если выступающий с интересом для себя рас..сказывает или читает и аудитория это чу..ствует то и слушателям будет интерес..но.
9. Пост..райтесь так что (бы) в вашем выступлени.. (не) было просто цепи разных мыслей а что (бы) была одна, главная мысль которой должны быть подчинены все остальные. 10.Тогда вас будет ле..че слушать в вашем выступлении.. окаж..тся тема слушатели будут догадыват..ся к чему вы ведете в чем вы их хотите убедить и будут с интересом слушать и ждать как вы сформулиру..те в конце вашу основную мысль.
11. А уметь хорошо писать нужно (не) только писателю и ученому. 12.Да (же) хорошо свободно и с извес..ной долей юмора написан..ое письмо другу характеризу..т вас (не) меньше чем ваша ус..ная речь.13. Через письмо дайте почу..ствовать себя свое распол..жение духа свою раскованность в обращении.. к симпатичному вам человеку. (Д.С. Лихачев.)
1. Расставьте недостающие знаки препинания.
2. Вставьте пропущенные буквы.
3. Озаглавьте текст.
4. Определите стиль и тип текста.
5. Составьте план текста.
6. Выпишите из текста ряд однокоренных слов к нижеследующим словам:
выступление
интерес
7. Выпишите из первого абзаца слова-антонимы.
8. Произведите морфологический разбор слова (за) временем .
9. Разберите по членам предложение №4.
Множество церквей и колоколен подымали свои золоченые головы к небу. Подобные большим зеленым и желтым пятнам, виднелись между домами густые рощи и покрытые хлебом поля. Через Москву-реку пролегали зыбкие живые мосты, сильно дрожавшие и покрывавшиеся водою, когда по ним проезжали возы или всадники. На Яузе и на Неглинной вертелись десятками мельничные колеса, одно подле другого. Эти рощи, поля и мельницы среди самого города придавали тогдашней Москве много живописного. Особенно весело было смотреть на монастыри, которые, с белыми оградами и пестрыми кучами цветных и золоченых голов, казались отдельными городами.
Надо всею этой путаницей церквей, домов, рощ и монастырей гордо вздымались кремлевские церкви и недавно отделанный храм Покрова Богородицы, который Иоанн заложил несколько лет тому назад в память взятия Казани и который мы знаем ныне под именем Василия Блаженного. Велика была радость москвитян, когда упали наконец леса, закрывавшие эту церковь, и предстала она во всем своем причудливом блеске, сверкая золотом и красками и удивляя
взор разнообразием украшений. Долго не переставал народ дивиться искусному зодчему, даровавшему православным зрелище, дотоле не виданное. Хороши были и прочие церкви московские. Не щадили москвитяне ни рублей, ни трудов на благолепие домов Божиих. Везде видны были дорогие цвета, позолота и большие наружные иконы во весь рост человеческий.
Любили православные украшать дома Божии, но зато мало заботились о наружности своих домов. Жилища их почти все были выстроены прочно и просто, из сосновых или дубовых брусьев, не обшитых даже тесом, по старинной русской пословице: не красна изба углами, а красна пирогами. (По А.К. Толстому.)
(246слов. Правописание безударных гласных и согласных в корне слова. Употребление частиц не и ни. Употребление прописных букв. Правописание суффиксов причастий. Пунктуация при однородных и обособленных членах предложения.Пунктуация в сложноподчиненном предложении.)
ДИКТАНТ С ГРАММАТИЧЕСКИМ ЗАДАНИЕМ
Вдруг пронеслись издали какие-то странные, мерные звуки. То был не человеческий, не рожок, не гусли, а что-то похожее на шум ветра в тростнике, если бы тростник мог звенеть, как стекло или струны.
Звуки лились мерно и заунывно, то звонкими серебряными струями, то, подобные шуму колеблемого леса, вдруг замолкли, как будто в порыве степного ветра.
Вдали начался как будто новый порыв вихря, обратился в длинные, грустно-приятные переливы и через несколько времени кончился отрывисто, подобно конскому фырканью. Но тут раздались новые звуки, гораздо звонче. Казалось, множество колокольцев звенели безостановочно. Грустные, заунывные звуки сменялись веселыми, но то была не русская грусть и не русская удаль. Тут отражалось дикое величие кочующего племени, и богатырские набеги, и переходы народов из края в край, и тоска по неизвестной, первобытной родине.
(По А.К.Толстому.)
(125 слов. Пунктуация при однородных членах предложения. Правописание гласных в суффиксах и окончаниях имен прилагательных. Правописание непроизносимой согласной в корне слова. Правописание сочетаний чк, чн, нч.)
Построить схему предложения с однородными членами.
Найти сложное предложение, обозначить грамматическую основу.
Разобрать по составу прилагательное грустные , указать способ образования слова.
Из первого абзаца выписать слова, в которых не совпадает количество звуков и букв.
Из первого предложения выписать глагол, произвести морфологический разбор.
Подчеркнуть слова с непроизносимой согласной в корне слова.
А1. В каком слове верно выделена буква, обозначающая ударный гласный звук?
1.форзАц 2.тОждество 3.некрОлог 4.пуловЕр.
А2. В каком предложении вместо слова КАМПАНИЯ нужно употребить КОМПАНИЯ?
Фролов считался фаворитом нынешней избирательной КАМПАНИИ.
В селе теперь горячая пора: уборочная КАМПАНИЯ началась.
Несмотря на отсутствие видимых результатов, для наших войск КАМПАНИЯ оказалась весьма успешной: потери малые, солдаты сыты и обуты.
Дома перед отъездом его долго инструктировали, чтобы на новом месте не попал в дурную КАМПАНИЮ.
килограмм помидоров
пара ботинок
многие профессора
условия более предпочтительнее
Увидев на полке прекрасно изданный альбом с репродукциями Куинджи.
взгляд уже ни на чем больше не останавливался.
мой выбор был одобрен продавцом секции «Искусствоведение».
Петя попросил подарить ему именно эту книгу.
мне захотелось тут же купить его.
Блок хотел, чтобы все его творчество рассматривалось как единый роман в стихах.
По приезду в город мы первым делом отправились в гостиницу.
На картине Сурикова «Боярыня Морозова» отражен один из сюжетов истории раскола.
Библиотеку переселили в более плохое помещение.
Текст для читающего – это определенная последовательность знаков, то есть букв, составляющих слова и предложения. 2)…3)Благодаря этому становятся понятны слова, составляющие текст. 4)…это еще не всегда означает, что понятно его содержание, смысл. 5)Для правильного и полного понимания текста нужно иметь запас соответствующих знаний, живых представлений и впечатлений, которые как бы проецируются читающим на текст, как на экран. 6)В сознании читателя происходит творческое воспроизведение действительности, изображаемой в художественном произведении.
1) Чего нет в опыте читателя, того и нет для него и в тексте.
2) Поэтическое слово побуждает нас к сотворчеству с писателем.
3) Эти внешние знаки ассоциируются с их психическими образами – внутренними знаками, которые тесно связаны с соответствующими значениями.
4) Не совсем понятный текст становится благодаря приобретенным знаниям со временем вполне понятным.
А7. Какое из приведенных ниже слов (сочетаний слов) должно быть на месте пропуска в четвертом предложении текста.
Исключительно
Значит
Прежде всего
Однако.
1)простое осложненное2)сложное бессоюзное3)сложносочиненное4)сложноподчиненное.
А9) Укажите правильную морфологическую характеристику слова ИЗОБРАЖАЕМОЙ из шестого 6 предложения текста.
1)действительное причастие2)страдательное причастие3)деепричастие4)прилагательное.
Прочитайте текст и выполните задание В1 – В4.
Чему же учатся люди?
1) Университетское образование, как и всякое высшее образование, означает иную ступень по сравнению со средней школой. 2) И одна из особенностей этой ступени в том, что здесь уже нет верха и низа – учителей и учеников, - здесь все коллеги, то есть люди, которые работают вместе. 3) Ведь работа высшего учебного заведения состоит в сотрудничестве: одни хотят учиться, а другие им помогают в этом. 4) Принуждение, обязательный «насильственный» контроль остались на низшей ступени образования. 5) И отношение преподавателей к вам будет иное. 6) Это будет отношение коллеги к младшему коллеге.
Ответы к заданиям В1 – В2 запишите словами.
В1. Укажите способ образования слова ПОДХОД (предложение 12).
В2. Из предложения 10 выпишите подчинительное словосочетание со связью СОГЛАСОВАНИЕ.
Ответы к заданию В3 укажите цифру.
В3. Среди предложений 7 – 13 найдите простое односоставное безличное предложение. Напишите его номер.
М.Горький. Пьеса «На дне».
1. Как в пьесе противопоставляются правда Луки и правда Сатина? Чья правда, на ваш взгляд, нужнее ночлежникам?
А.И.Куприн. Повесть «Олеся»
Дайте развернутый ответ на вопрос:
Почему не состоялась любовь Ивана Тимофеевича и Олеси? Что оставила героиня на память своему возлюбленному?
автор Алексей Константинович Толстой (1817-1875)
Глава 25. Приготовление к битве
В шайке началось такое движение, беготня и крики, что Максим не успел сказать и спасибо Серебряному. Когда наконец станичники выстроились и двинулись из лесу, Максим, которому возвратили коня и дали оружие, поравнялся с князем.
Никита Романыч, - сказал он, - отплатил ты мне сегодня за медведя!
Что ж, Максим Григорьич, - ответил Серебряный, - на то на свете живем, чтоб помогать друг другу!
Князь, - подхватил Перстень, ехавший также верхом возле Серебряного, - смотрел я на тебя и думал: эх, жаль, что не видит его один низовой молодец, которого оставил я на Волге! Хоть он и худой человек, почитай мне ровня, а полюбил бы ты его, князь, и он тебя полюбил бы! Не в обиду тебе сказать, а схожи вы нравом. Как заговорил ты про святую Русь, да загорелись твои очи, так я и вспомнил Ермака Тимофеича. Любит он родину, крепко любит ее, нужды нет, что станичник. Не раз говаривал мне, что совестно ему землю даром бременить, что хотелось бы сослужить службу родине. Эх, кабы теперь его на татар! Он один целой сотни стоит. Как крикнет: за мной, ребята! так, кажется, сам станешь и выше, и сильнее, и ничто тебя уже не остановит, и все вокруг тебя так и валится. Похож ты на него, ей-богу похож, Никита Романыч, не в укор тебе сказать!
Перстень задумался. Серебряный ехал осторожно, взглядываясь в темную даль; Максим молчал. Глухо раздавались по дороге шаги разбойников; звездная ночь безмолвно раскинулась над спящею землей. Долго шла толпа по направлению, указанному татарином, которого вели под саблей Хлопко и Поддубный.
Вдруг принеслися издали какие-то странные, мерные звуки.
Что это? - спросил Никита Романыч, останавливая коня.
Перстень снял шапку и наклонил голову почти до самой луки.
Погоди, князь, дай порасслушать!
Звуки лились мерно и заунывно, то звонкими серебряными струями, то подобные шуму колеблемого леса, - вдруг замолкли, как будто в порыве степного ветра.
Кончил! - сказал Перстень, смеясь. - Вишь, грудь-то какова! Я чай, с полчаса дул себе, не переводя духа!
Да что это? - спросил князь.
Чебузга! - отвечал Перстень. - Это у них почитай что у нас рожок или жалейка. Должно быть, башкирцы. Ведь тут разный сброд с ханом, и казанцы, и астраханцы, и всякая ногайская погань. Слышь, вот опять наигрывать стали.
Вдали начался как будто новый порыв вихря, обратился в длинные, грустно-приятные переливы и через несколько времени кончился отрывисто, подобно конскому фырканью.
Ага! - сказал Перстень, - это колено вышло покороче; должно быть, надорвался, собачий сын!
Но тут раздались новые звуки, гораздо звончее. Казалось, множество колокольцев звенели безостановочно.
А вот и горло! - сказал Перстень. - Ведь издали подумаешь и невесть что; а они это горлом выделывают. Вишь их разобрало, вражьих детей!
Грустные, заунывные звуки сменялись веселыми, но то была не русская грусть и не русская удаль. Тут отражалось дикое величие кочующего племени, и попрыски табунов, и богатырские набеги, и переходы народов из края в край, и тоска по неизвестной, первобытной родине.
Князь, - сказал Перстень, - должно быть, близко стан; я чаю, за этим пригорком и огни будут видны. Дозволь, я пойду, повысмотрю, что и как; мне это дело обычное, довольно я их за Волгой встречал; а ты бы пока ребятам дал вздохнуть да осмотреться.
Ступай с богом, - сказал князь, и Перстень соскочил с коня и исчез во мраке.
Разбойники оправились, осмотрели оружие и сели на землю, не изменя боевого порядка. Глубокое молчание царствовало в шайке. Все понимали важность начатого дела и необходимость безусловного повиновения. Между тем звуки чебузги лилися по-прежнему, месяц и звезды освещали поле, все было тихо и торжественно, и лишь изредка легкое дуновение ветра волновало ковыль серебристыми струями.
Прошло около часа; Перстень не возвращался. Князь стал уже терять терпение, но вдруг, шагах в трех от него, поднялся из травы человек. Никита Романович схватился за саблю.
Тише, князь, это я! - произнес Перстень, усмехаясь. - Вот так точно подполз я и к татарам; все высмотрел; теперь знаю их стан не хуже своего куреня. Коли дозволишь, князь, я возьму десяток молодцов, пугну табун да переполошу татарву; а ты тем часом, коли рассудишь, ударь на них с двух сторон, да с добрым криком; так будь я татарин, коли мы их половины не перережем! Это я так говорю, только для почину; ночное дело мастера боится; а взойдет солнышко, так уж тебе указывать, князь, а нам только слушаться!
Серебряный знал находчивость и сметливость Перстня и дал ему действовать по его мысли.
Ребятушки, - сказал Перстень разбойникам, - повздорили мы немного, да кто старое помянет, тому глаз вон! Есть ли промеж вас человек десять охотников со мной вместе к стану идти?
Выбирай кого знаешь, - отвечали разбойники, - мы все готовы.
Спасибо же вам, ребятушки; а коли уж вы меня уважили, так я беру вот каких: ступай сюда, Поддубный, и ты, Хлопко, и ты, Дятел, и ты, Лесников, и ты, Решето, и Степка, и Мишка, и Шестопер, и Наковальня, и Саранча! А ты куда лезешь, Митька? Тебя я не звал; оставайся с князем, ты к нашему делу непригоден. Сымайте, ребята, сабли, с ними ползти неладно, будет с нас и ножей. Только, ребята, чур, слушать моего слова, без меня ни на шаг! Пошли в охотники, так уж что укажу, то и делать. Чуть кто-нибудь не так, я ему тут же и карачун!
Добро, добро! - отвечали выбранные Перстнем. - Как скажешь, так и сделаем. Уж пошли на святое дело, небось не повздорим.
Видишь, князь, этот косогор? - продолжал атаман. - Как дойдешь до него, будут вам их костры видны. А мой совет - ждать вам у косогора, пока не услышите моего визга. А как пугну табун да послышится визг и крик, так вам и напускаться на нехристей; а им деться некуды; коней-то уж не будет; с одной стороны мы, с другой пришла речка с болотом.
Князь обещался сделать все по распоряжению Перстня.
Между тем атаман с десятью удальцами пошли на звук чебузги и вскоре пропали в траве. Иной подумал бы, что они тут же и притаились; но зоркое око могло бы заметить колебание травы, не зависимое от ветра и не по его направлению.
Через полчаса Перстень и его товарищи были уже близко к татарским кибиткам.
Лежа в ковыле, Перстень приподнял голову.
Шагов пятьдесят перед ним горел костер и озарял несколько башкирцев, сидевших кружком с поджатыми под себя ногами. Кто был в пестром халате, кто в бараньем тулупе, а кто в изодранном кафтане из верблюжины. Воткнутые в землю копья торчали возле них и докидывали длинные тени свои до самого Перстня. Табун из нескольких тысяч лошадей, вверенный страже башкирцев, пасся неподалеку густою кучей. Другие костры, шагах во сто подале, освещали бесчисленные войлочные кибитки.
Не зорко смотрели башкирцы за своим табуном. Пришли они от Волги до самой Рязани, не встретив нигде отпора; знали, что наши войска распущены, и не ожидали себе неприятеля; а от волков, думали, обережемся чебузгой да горлом. И четверо из них, уперев в верхние зубы концы длинных репейных дудок и набрав в широкие груди сколько могли ветру, дули, перебирая пальцами, пока хватало духа. Другие подтягивали им горлом, и огонь освещал их скулистые лица, побагровевшие от натуги.
Несколько минут Перстень любовался этою картиной, раздумывая про себя: броситься ли ему тотчас с ножом на башкирцев и, не дав им опомниться, перерезать всех до одного? Или сперва разогнать лошадей, а потом уже начать резать?
И то и другое его прельщало. «Вишь, какой табун, - думал он, притаив дыхание, - коли пугнуть его умеючи, так он, с напуску, все их кибитки переломает; такого задаст переполоху, что они своих не узнают. А и эти-то вражьи дети хорошо сидят, больно хорошо! Вишь, как наяривают; можно к ним на два шага подползти!»
И не захотелось атаману отказаться от кровавой потехи над башкирцами.
Решето, - шепнул он притаившемуся возле него товарищу, - что, у тебя в горле не першит? Сумеешь взвизгнуть?
А ты-то что ж? - ответил шепотом Решето.
Да как будто осип маненько.
Пожалуй, я взвизгну. Пора, что ли?
Постой, рано. Заползи-ка вон оттоль как можно ближе к табуну; ползи, пока не сметят тебя кони; а лишь начнут ушми трясти, ты и гикни, да пострашнее, да и гони их прямо на кибитки!
Решето кивнул головой и исчез в ковыле.
Ну, братцы, - шепнул Перстень остальным товарищам, - ползите за мной под нехристей, только, чур, осторожно. Вишь, их всего-то человек двадцать, а нас девятеро; на каждого из вас будет по два, а я на себя четырех беру. Как послышите, что Решето взвизгнул, так всем разом и загикать, да прямо на них! Готовы, что ли?
Готовы! - отвечали шепотом разбойники.
Атаман перевел дыхание, оправился и начал потихоньку вытаскивать из-за пояса длинный нож свой.
КОНТРОЛЬНЫЕ ДИКТАНТЫ
Холодный, ненасный день с порывестым ветром и дождем, перемешаным со снегом, не приветно встретил партию, выступавшую за ворота душного этапа. Катерина Львовна вышла довольно бодро, но только что стала в ряд, как вся затрислась и позеленела. Барабан бьет, на двор вываливают скованые и нескованые арестантики. Все скучились, потом выровнялись кое в какой порядок и пошли.
Безатраднейшая картина: горсть людей, оторваных от света и лишеных всякой тени надежд на лучшее будущее, тонет в холодной черной грязи грунтовой дороги. Кругом все до ужаса безабразно: бесконечная грязь, серое небо, обезлиствленные мокрые ракиты и в растопыренных их сучьях нахохлившаяся ворона. Ветер то стонет, то воет и ревет. В этих адских, душу раздерающих звуках, которые довершают весь ужас картины, звучат советы жены библейского Иова: «Проклини день твоего рождения и умри».
Погода все разыгрывалась. Из серых облоков, покрывавших небо, стал падать мокрыми хлопьями снег, который, едва косаясь земли, таял и увеличивал не вылазную грязь. Наконец показывается темная свинцовая полоса; другого края ее не рассмотришь. Эта полоса - Волга. Над Волгой ходит крепковатыи ветер и водит взад и вперед медлено приподнемающиеся широкопастые темные волны. Партия промокших и продрогнувших арестантов медлено подошла к перевозу и останавилась, ожидая порома. Подошол весь мокрый темный пором; каманда начала размещать арестантов. (Я. С. Лесков.)
У асвальтовой пристани рязанского вокзала в Москве стоял короткий литерный поезд. В нем было всего шесть вагонов: багажный, где против обыкнавения помещался не багаж, а хранились на льду запасы пищи, вагон ресторан, из которого выглядовал белый повар, и правительственный салон. Остальные три вагона были пасажирсские, и на их диванах, покрытых суровыми палосатыми чехлами, надлежало разместиться делигации рабочих-ударников, а так же иностранным кореспондентам.
Приближалось время отьезда, но прощальная сена ничем ненапоминала отхода обычного пас ажирского поезда. Не было на пероне старух, никто ни высовывал из окна младенца, дабы он бросил последний взгляд на своего дедушку, в тусклых глазах которого отражается обычно страх перед железно-дорожными сквозняками. Разумеется, никто и не целовался. Делигацию рабочих-ударников доставили на вогзал профсаюзные деятели, неуспевшие еще проработать вопроса о прощальных поцелуях. Московских кор еспондентов провожали редакционые работники, привыкшие в таких случаях отделыватся рукапожатиями. Иностранные же кореспонденты, в колличестве тридцати человек, ехали на открытие магестрали в полном составе, с женами и грамофонами, так что провожать их было не кому.
Участники экспедиции в соответствие с моментом говорили громче обычного, беспричино хватались за блокноты и порицали проважающих за то, что те не едут вместе с ними в такое интересное путешествие. В особенности шумел журналист Лавуазьян. Он был молод душой, но в его кудрях, как луна в джунглях, светилась лысина. Ему уже сейчас хотелось послать в свою редакцию телеграмму-молнию, только неочем было. (И. Ильф, Е. Петров.)
1504. Я уже упоминал о зорнице. Чаще всего зорницы бывают в июле, когда созривают хлеба. Поэтому и существует народное поверье, что зорницы «зарят хлеб» - освищают его по ночам, - и от этого хлеб наливается быстрее. В калужской области зарници называют «хлебозар».
Рядом с зорницей стоит в одном поэтическом ряду слово «заря» - одно из прекраснейших слов русского языка. Это слово никогда не говорят громко. Нельзя даже представить себе, что бы его можно было прокричать. Потому что оно сродни той устоявшийся тишине ночи, когда над зарослями деревенского сада занемаеться чистая и слабая синева. «Развидняет», как говорят об этой поре суток в народе. В этот заревой час низко над самой землей пылает утреняя звезда. Воздух чист, как родниковая вода.
В заре, в расвете, есть что то дивическое, целомудренное. На зорях трава омыта россой, а по деревням пахнет теплым парным молоком. И поют в туманах за аколицами пастушъи жалейки.
Светает быстро. В теплом доме тишина, сумрак. Но вот на бривенчитые стены ложаться квадраты оранжевого света, и бревна загараются, как слоистый янтарь. Восходит солнце.
Осение зори иные - хмурые, медленые. Дню неохота просыпаться: всеравно не отогреешь озябшую землю и не вернешь улыбаящийся солнечный свет. Все никнет, только человек не сдается. С рассвета уже горят печи в избах, дым мотается над селами и стелится по земле. А потом, глядиш, и ранний дождь забарабанил по запотевшим стеклам. (По К. Паустовскому.)
1505. Бахаревский дом стоял в конце Нагорной улицы. Он был в один этаж и выходил на улицу пятнадцатью окнами. Что то добрадушное и вместе уютное было в физиономие этого дома (как это не странно, но у каждого дома есть своя физиономия). Под этой широкой зеленой крышей, за этими низкими стенами, выкрашенными в дикий серый цвет, совершалось такое мирное течение человеческого существования! Не большие светлые окна, заставленные цветами и низенькими шелковыми ширмочками, смотрели на улицу с самой добрадушной улыбкой, как умеют смотреть хорошо сохранившиеся старики. Прохожие, торапливо сновавшие по тротуарам Нагорной улицы, с завистью заглядывали в окна бахаревского дома, где все дышало полным довольством и тихим семейным счастьем. Вероятно, очень многим из этих прохожих приходила в голову мысль о том, что хоть бы месяц, неделю, даже один день пожить в этом славном старом доме и отдохнуть душой и телом от житейских дрязг и треволнений. Каменные массивные ворота вели на широкий двор, усыпанный, как в цирке, мелким желтым песочком. Самый дом выходил на двор двумя чистенькими подъездами, между которыми была устроена широкая терраса, затянутая теперь вьющейся зеленью и маркизою с крупными фестонами. Эта терраса низенькими широкими ступенями спускалась в красивый цветник, огороженный деревянной зеленой решеткой. В глубине двора стояли крепкие деревянные службы. Между ними и домом тянулась живая стена акаций и сиреней, зеленой щеткой поднимавшихся из-за красивой чугунной решетки с изящными столбиками. Параллельно с зданием главного дома тянулся длинный деревянный флигель, где помещались кухня, кучерская и баня. (По Д. Н. Мамину-Сибиряку.)
1506. Последние отзвучия моего голоса не успели еще замереть, как мне послышалось... Мне трудно сказать, что именно, сперва мне послышался смутный, ухом едва уловимый, но бесконечно повторявшийся взрыв трубных звуков и рукоплесканий. Казалось, где-то страшно далеко, в какой-то бездонной глубине, внезапно зашевелилась несметная толпа - и поднималась, поднималась, волнуясь и перекликаясь, чуть слышно, как бы сквозь сон, сквозь подавляющий сон. Потом воздух заструился и потемнел над развалиной... Мне начали мерещиться тени, мириады теней, миллионы очертаний, то округленных, как шлемы, то протянутых, как копья, лучи луны дробились мгновенными синеватыми искорками на этих копьях и шлемах - и вся эта армия, эта толпа надвигалась ближе и ближе, росла, колыхалась усиленно... Несказанное напряжение, напряжение, достаточное для того, чтобы приподнять целый мир, чувствовалось в ней; но ни один образ не выдавался ясно... И вдруг мне почудилось, как будто трепет пробежал кругом, как будто отхлынули и расступились какие-то громадные волны... (По И. С. Тургеневу.)
1507. Каменный дом строется не для удобств, а по рассчету людей, которые в нем не будут жить. Только потом он оказывается неудобным для обитателей, сидящих как звери в клетках.
Деревяный дом строится нерассчетливо. Проходит несколько лет после его воззведения, и хозяйка с изумлением замечает: дома не узнать. С права выросла несообразная пристройка, с лева обрушился карниз (первоначально милая затея), плющь разросся как бешенный и совсем закрыл балкон... Хорошо, что обрушился карниз, он был бы теперь не кстати.
Судьба семей зависит от того, в каменном ли доме они плодятся или в деревяном. У зверей в клетках каждодневное желание удрать. И уже думают родители в каменном доме, куда бы ткнуть сына, по гражданской или по военной части, за кого бы выдать дочь, за старого князя или молодого пройдоху. И вылетают дети. Как пули, вылетают они из каменного дома. Семья рушится в пыль и мусор в одно мгновенье... В деревяном доме семья не рушится, она расползается. Вырастает нелепая пристройка. Кто то жениться, рожает детей, жена умерает. Вдовец зарастает плющом, новый карниз воззводится... Опять идут дети, - и уж муж умерает. Вдова остается, а у детей подруги и преятели из соседнего дома... И вдова берет выводок к себе на воспитание. Все это растет, смеется, уеденяется в темных углах, целуется, и опять кто-то выходит замуж. Приезжает подруга, с которой лет тридцать не виделась вдова, и остается навсегда, возводится новая пристройка, ни на что не похожая. Кто здесь мать? Дочь? Сын? Дом один все за всех знает: он расползается. (По Ю. Н. Тынянову.)
Я жил тогда (зимою 1835 года) в Москве, у тетушки, родной сестры покойной матушки. Мне было восемнадцать лет: я только что перешел со второго курса на третий курс «Словесного» факультета (в то время он так назывался) в Московском университете. Тетушка моя была женщина тихая и кроткая, вдова. Она занимала большой деревянный дом на Остоженке, теплый-претеплый, каких, я полагаю, кроме Москвы, нигде не найдешь, и почти ни с кем не видалась, сидела с утра до вечера в гостиной с двумя компаньонками, кушала цветочный чай, раскладывала пасьянс и то и дело приказывала покурить. Компаньонки бежали в переднюю; несколько минут спустя старый слуга в ливрейном фраке приносил медный таз с пучком мяты на раскаленном кирпиче и, торопливо выступая по узким половикам, поливал ее уксусом. Белый пар обдавал его сморщенное лицо, он хмурился и отворачивался, а канарейки в столовой так и трещали, раздраженные шипением курева. (И. С. Тургенев.)
Дороги Южной Италии тряски, но живописны. Коляска легка, и пара хороших лошадей резво несет ее туда, где плещется голубое море, - в Ливорно. В коляске бравый преображенец князь Федор Иванович Козловский. На груди под цивильным кафтаном у него скрепленный сургучом пакет-письмо императрицы Екатерины II главнокомандующему всеми российскими войсками на Средиземном море генерал-поручику Алексею Орлову. Князь торопит кучера, и так много времени уже потеряно. Ведь вначале был еще неблизкий путь из Санкт-Петербурга в Париж, куда он отвозил екатерининское послание Вольтеру, и только после этого - в Ливорно. Слов нет, князь Федор почти счастлив: ведь он стал одним из немногих смертных, удостоенных чести общения с великим мыслителем. Имел с ним продолжительную беседу. Вольтер хвалил русскую императрицу, рассуждал о турецкой войне. Затем они непринужденно обсуждали новую пьесу Бомарше. Сошлись на том, что пьеса плоха, для трагедии недостаточно умна, а для комедии мало веселья. Перед расставаньем же философ доверительно сообщил Козловскому, что создает сейчас проект «конного танка», который, безусловно, принесет победу россиянам на придунайских равнинах. (В. В. Шигин.)
1510. А за дубами - Диканька с ее великолепным дворцом, окруженным парком, сливающимся с дубовыми лесами, в которых водились даже стада диких коз.
Я целый день провел в этом лесу, октябрьский солнечный день. Тишина поразительная. Ни лист, ни веточка не шелохнутся. Если только смотреть на солнце - переливается в воздухе прозрачная, блестящая паутина между тонкой порослью, да если прислушаться - зашелестит на миг упавший с дерева дубовый лист. Земля была устлана плотно прибитыми накануне дождем желтыми листьями, над которыми стоят еще зеленые, не успевшие пожелтеть и опасть листья молодой поросли. Ни звука, ни движения. Только лапчатый кленовый лист, прозрачно-желтый на солнце, стоит боком к стеблю и упорно правильным движением качается в стороны, как маятник: то вправо, то влево. Долго он качался и успокоился только тогда, когда оторвался, зигзагами полетел вниз и слился с желтым ковром. Да еще тишина нарушилась двумя красавицами - дикими козами, которые быстро пронеслись мимо меня и скрылись в лесной балке... И конца-краю нет этому лесу. А посреди него - поляны, где пасутся табуны... Вот Волчий Яр, откуда открывается внизу далеко-далеко необъятный горизонт, прорезанный голубой лентой Ворсклы, то с гладким степным, то с лесистым обрывистым берегом... (В. А. Гиляров скип.)
1511. Из первого прибывания моего в Ясной мне с особенною яркостью вспоминается вечер, проведен ый с Толстым в путешествии к родственице его супруги, жившей верстах в семи от Ясной Поляны и праздновавшей какое-то семейное торжество. Лев Николаевич придложил идти пешком и всю дорогу был очаравательно весел и увлекательно разговорчив. Но когда мы пришли в богатый барский дом с роскошно обставленным чайным столом, он заскучал, нахмурился и внезапно, через полчаса по приходе, подсев ко мне, в полголоса сказал: «Уйдем!» Мы так и сделали, удалившись по английскому обычаю, не прощаясь. Но когда мы вышли на дорогу, уже освещенную луною, я взмолился о невозможности идти назад пешком, ибо в этот день мы уже сделали большую полутора-часовую прогулку, при чем Толстой, с удивительной для его лет гибкостью и легкостью, взбегал на пригорки и перепрыгивал через канавки... Когда мы были в полуверсте от Ясной Поляны и перешли шоссе, в кустах вокруг нас замелькали светляки. С детской радостью Толстой стал их соберать и торжествующе понес домой. Он и теперь точно стоит предо мной под теплым покровом июньской ночи, как бы в отблеске внутреннего сияния своей возвышенной и чистой души. (По А. Ф. Кони.)
1512. Умер Лев Толстой.
Получена телеграмма, и в ней обыкновеннейшими словами сказано - скончался. Это ударило в сердце, заревел я от обиды и тоски, и вот теперь, в полоумном каком-то состоянии, представляю его себе, как знал, видел. Вспоминаю его острые глаза - они видели все насквозь - и движения пальцев, всегда будто лепивших что-то из воздуха, его беседы, шутки, мужицкие любимые слова и какой-то неопределенный голос его. И вижу, как много жизни обнял этот человек, какой он не по-человечьи умный и жуткий. Видел я его однажды так, как, может быть, никто не видел: шел в Гаспру берегом моря и под имением Юсупова, на самом берегу, среди камней, заметил его маленькую угловатую фигурку, в сером помятом тряпье и скомканной шляпе. Сидит, подперев скулы руками, - и между пальцев веют серебряные волосы бороды, и смотрит вдаль, в море, а к ногам его послушно подкатываются, ластятся зеленоватые волнишки, как бы рассказывая нечто о себе старому ведуну. День был пестрый, по камням ползали тени облаков, и вместе с камнями старик то светлел, то темнел. И он тоже показался мне древним, ожившим камнем, который знает все начала и цели, думает о том, когда и каков будет конец камней и трав земных, воды морской и человека и всего мира, от камня до солнца. А море - часть его души, и все вокруг - от него, из него. (М. Горький.)
Много повидал на своем веку старый тополь! Давно еще грозовой удар расщепил макушку тополя; но дерево не погибло, справилось с недугом, выкинув вверх вместо одного два ствола. Разлапистые сучья, как старчиские крючковатые пальцы, протянулись до конька тесовой крыши, будто соберались схватить дом в охапку. Летом на сучьях густо вились веревчатые побеги хмеля. Тополь был величественным и огромным, прозванный старообрядцами Святым древом. Гнули его ветры, не щадно секло градом, корежили зимние вьюги, покрывая коркою льда хрупкие побеги молоди на заматерелых сучьях. И тогда он, весь седой от инея, постукивая ветками, как костями, стоял притихший, насквозь прохватываемый лютым ветром. И редко кто из людей задерживал на нем взгляд, будто его и на земле не было. Разве только вороны, перелетая из деревни в пойму, отдыхали на его двуглавой вершине, чернея комьями. Но когда приходила весна и старик, оживая, распускал коричневые соки клейких почек, первым встречая южную теплинку, и корни его, проникшие в глубь земли, несли в мощный ствол живительные соки, - он как-то сразу весь наряжался в пахучую зелень. И шумел, шумел! Тихо, умиротворенно, этаким старческим мудрым гудом. Тогда его видели все, и он нужен был всем: и мужикам, что в знойные дни сиживали под его тенью, перетирая в мозолистых ладонях трудное житье-бытье, и случайным путникам, и ребятишкам. Всех он встречал прохладою и ласковым трепетом листвы. К нему летели пчелы, набирая на лапки тягучую смолку, чтобы потом залатать прорехи в своих ульях, мохнатые жирные шмели отсиживались в зной в его листве. Болтливые сороки устраивали на нем свои немудрящие гнезда. (По А. Черкасову.)
1516. Море посылало на сушу пронзительную влажность. В холодных мокрых сумерках сланялись на набережной люди, соберались группками под фонарями, расходились, чтобы снова собратся на освещеном пятачке, посмотреть друг на друга, постоять, выкурить папиросу, взглянуть на темное море. Отаве не хотелось возвращатся к людям. Отдохнуть в уединение - единственое, чего он теперь желал. Поэтому, сразу же свернув в сторону, мимо знакомого старого платана, по вымощенной белыми плитками дорожке направился в молчаливую тьму. Страная пустота была у него в груди, в голове. Шел быстро, широкие белые плиты твердо стлались ему под ноги, сзади донасились обрывки людских разговоров, накатывался шум моря, но чем дальше он шел, тем большая и большая тишина залегала за плечами, слышно было лишь, как неторопливо где-то далеко еще дышало море да стучали по твердым плиткам каблуки его туфель. Дорога поднемалась в горы. Она ложилась на темную землю широкими витками, раздвигая в стороны кусты, деревья и даже дома. Это было типичное шоссе для машин, чтобы облегчить им подъем, но для пешеходов оно совсем не годилось. Вместо нормального движения вперед приходилось петлять по серпантинам туда и сюда, те же самые деревья, те же самые дома, те же самые уличные фонари обходить то снизу, то сверху, и если для машины из быстрого наслаения вот таких медленных витков в конечном счете все же получалось восходящее движение, то для людей, особенно в ночное время, это казалось бессмысленным блужданием в поисках неведомо чего. (По П. Загребелъному.)
1518. Читатель, знакомы ли тебе те небольшие дворянские усадьбы, которыми двадцать пять, тридцать лет тому назад изобиловала наша Украина? Теперь они попадаются редко, а лет через десять и последние из них, пожалуй, исчезнут беследно. Проточный пруд, заросший лозняком и камышами, приволье хлопотливых уток, к которым изредко присоеденяется осторожный чирок; за прудом сад с аллеями лип, этой красы и чести наших черноземных ровнин, с заглохшими грядами земляники, со сплошной чащей крыжовника, смородины, малины, посреди которой в томный час неподвижного полуденого зноя уж непремено мелькнет пестрый платочек дворовой девушки и зазвенит ее пронзительный голосок; тут же амбарчик на курьих ножках, оранжерейка, плохенький огород, со стаей воробьев на тычинках и прикорнувшей кошкой близ провалившегося колодца; дальше - кудрявые яблони над высокой, с низу зеленой, к верху седой травой, жидкие вишни, груши, на которых никогда не бывает плода; потом клумбы с цветами - маком, пионами, анютиными глазками, кусты жимолости, дикого жасмина, сирени и акации, с непрестанным пчелиным, шмелиным жужанием в густых, пахучих, липких ветках. Наконец, господский дом, одноэтажный, на кирпичном фундаменте, с зеленоватыми стеклами в узких рамах, с пакатой, некогда крашеной крышей, с балкончиком, из которого повыпадали кувши-нообразные перила, с кривым мезонином, с безголосой старой собакой в яме под крыльцом... (По И. С. Тургеневу.)
1519. Множество церквей и колоколен подымали свои золоченые головы к небу. Подобные большим зеленым и желтым пятнам, виднелись между домами густые рощи и покрытые хлебом поля. Через Москву-реку пролегали зыбкие живые мосты, сильно дрожавшие и покрывавшиеся водою, когда по ним проезжали возы или всадники. На Яузе и на Неглинной вертелись десятками мельничные колеса, одно подле другого. Эти рощи, поля и мельницы среди самого города придавали тогдашней Москве много живописного. Особенно весело было смотреть на монастыри, которые, с белыми оградами и пестрыми кучами цветных и золоченых голов, казались отдельными городами. Надо всею этой путаницей церквей, домов, рощ и монастырей гордо вздымались кремлевские церкви и недавно отделанный храм Покрова Богоматери, который Иоанн заложил несколько лет тому назад в память взятия Казани и который мы знаем ныне под именем Василия Блаженного. Велика была радость москвитян, когда упали наконец леса, закрывавшие эту церковь, и предстала она во всем своем причудливом блеске, сверкая золотом и красками и удивляя взор разнообразием украшений. Долго не переставал народ дивиться искусному зодчему, даровавшему православным зрелище, дотоле не виданное. Хороши были и прочие церкви московские. Не щадили москвитяне ни рублей, ни трудов на благолепие домов Божиих. Везде видны были дорогие цвета, позолота и большие наружные иконы во весь рост человеческий. Любили Православные украшать дома Божий, но зато мало заботились о наружности своих домов. Жилища их почти все были выстроены прочно и просто, из сосновых или дубовых брусьев, не обшитых даже тесом, по старинной русской пословице: не красна изба углами, а красна пирогами. (По А. К. Толстому.)
1520. Вдруг принеслись издали какие-то странные, мерные звуки. То был не человеческий голос, не рожок, не гусли, а что-то похожее на шум ветра в тростнике, если бы тростник мог звенеть, как стекло или струны. Звуки лились мерно и заунывно, то звонкими серебряными струями, то, подобные шуму колеблемого леса, вдруг замолкли, как, будто в порыве степного ветра. Вдали начался как будто новый порыв вихря, обратился в длинные, грустно-приятные переливы и через несколько времени кончился отрывисто, подобно конскому фырканью. Но тут раздались новые звуки, гораздо звончее. Казалось, множество колокольцев звенели безостановочно. Грустные, заунывные звуки сменялись веселыми, но то была не русская грусть и не русская удаль. Тут отражалось дикое величие кочующего племени, и богатырские набеги, и переходы народов из края в край, и тоска по неизвестной, первобытной родине. (По А. К. Толстому.)
1521. Пушкин быстро зашагал, а потом побежал по дорожке вдоль озера, свернул на росную тяжелую траву, забрызгавшую до колен его светлые панталоны, перепрыгнул через скамью и оказался в липовой аллее. Он чуть задержался у Девы, разбившей кувшин, и в который раз подивился изяществу ее горестной позы. Теперь он мчался по аллее, ведущей к исскуственным руинам. Солнечная полоса сменялась тенью, кожа успевала почувствовать прикасновение теплого луча и склепий холод... Он бежал все быстрее, наслаждаясь ветром у весков и хрустом песка под башмаками и ничуть не боясь, что его обнаружат. На нем была шапка-невидимка, он мог не только носится по аллеям парка, но и вбежать во дворец, проникнуть в царскую опачивальню. Достигнув опрятных руин, созданных дисциплинированным гением одного из царскосельских зодчих, он повернул назад, к пруду, но теперь бежал вдоль аллеи, по траве и желтым цветам. Как быстро менялось все в природе! За немногие минуты трава успела обсохнуть, лишь в манжетках покоились серебристые расплющенные капли росы; туман рассеялся, и обвитый цепями и стрелами Чесменский столп гордо вознесся над водой, заблеставшей всем зеркалом. И вмиг наисильнейшего восторга перед утром и солнцем, перед всем весенним напрягшимся миром и своим причастием чуду жизни Пушкин вдруг ощутил свинцовую усталость. Колени подогнулись, он почти рухнул к сухому изножию развесистого клена. Случалось, он засыпал легко и быстро, с ощутимым удовольствием погружаясь в сон, но такого блаженства никогда еще не испытывал. Он словно возвращался в защищеность и безответственость своего предбытия. Он был свободен, чист, ничем не обременен, покоен высшим покоем животной безгрешности. Он никогда еще не прятался так хорошо от окружающих и самого себя, как в этот сон посреди разгорающегося царскосельского утра. (По Ю. Нагибину.)
1533. Как не старались люди, собравшись в одно не большое место несколько сот тысяч, изуродовать ту землю, на которой они жались, как не забивали камнями землю, чтобы ничего не росло на ней, как не счищали всякую пробивающуюся травку, как не дымили каменым углем и нефтью, как неи обрезывали деревья и ни выгоняли всех животных и птиц, - весна была весною даже и в городе. Солнце грело, трава, оживая, росла и зеленела везде, где только не соскребли ее, нетолько на газонах бульваров, но и между плитами камней, и березы, тополи, черемуха распускали свои клейкие и пахучие листья, липы надували лопавшиеся почки; галки, воробьи и голуби по весеннему радостно готовили уже гнезда, и мухи жужали у стен, пригретые солнцем. Веселы были и растения, и птицы, и насекомые, и дети. Но люди - большие, взрослые люди - не переставали обманывать и мучать себя и друг друга. Люди считали, что священо и важно не это весенее утро, не эта красота мира Божия, данная для блага всех существ, - красота, располагающая к миру, согласию и любви, а священно и важно то, что они сами выдумали, что бы властвовать друг над другом. (Л". Н. Толстой.)
1534. Я возращался домой пустыми переулками станицы; месяц, полный и красный, как зарево пожара, начинал показываться из за зубчатого горизонта домов; звезды спокойно сияли на темно-голубом своде, и мне стало смешно, когда я вспомнил, что были не когда люди примудрые, думавшие, что светила небесные принемают участие в наших ничтожных спорах за клочок земли или за какие нибудь вымышленые права!.. И что ж? Эти лампады, заженные, по их мнению, только для того, чтоб освещать их битвы и торжества, горят с прежним блеском, а их страсти и надежды давно угасли вместе с ними, как огонек, заженный на краю леса беспечным странником! Но за то какую силу воли придавала им уверенность, что целое небо с своими бесчислен ыми жителями на них смотрит с участием, хотя немым, но неизменным!.. А мы, их жалкие потомки, скитающиеся по земле без убеждений и гордости, без наслаждения и страха, кроме той невольной боязни, сжемающей сердце при мысли о неизбежном конце, мы неспособны более к великим жертвам ни для блага человечества, ни даже для собственого нашего счастия, потому что знаем его невозможность, и равнодушно переходим от сомнения к сомнению, как наши предки бросались от одного заблуждения к другому, не имея, как они, не надежды, не даже того неопределенного, хотя и истинного наслаждения, которое встречает душа во всякой борьбе с людьми или с судьбою. (М. Ю. Лермонтов.)
Вдруг пронеслись издали какие-то странные мерные звуки. То был не человеческий голос, не рожок, не гусли, а что-то похожее на шум ветра в тростнике, если бы тростник мог звенеть как стекло или струны. Звуки лились мерно и заунывно, то звонкими серебряными струями, то подобные шуму колеблемого леса вдруг замолкли, как будто в порыве степного ветра. Вдали начался как будто новый порыв вихря, обратился в длинные, грустно-приятные переливы и через несколько времени кончился отрывисто, подобно конскому фырканью. Но тут раздались новые звуки, гораздо звонче. Казалось, множество колокольцев звенели безостановочно. Грустные заунывные звуки сменялись веселыми, но то была не русская грусть и не русская удаль. Тут отражалось дикое величие кочующего племени, и богатырские набеги, и переходы народов из края в край, и тоска по неизвестной первобытной родине.
Задания к тексту:
1 Определите тип текста
грусть
грустный, грусть.
замолкли в предложении №3
8
а) выделение вводных слов
12 Замените словосочетания на синонимичные со связью управление :
богатырские набеги--
конскому фырканью--
13 Замените словосочетание на синонимичное со связью согласование:
переходы народов--
6 В
3)
4) (
5)
Выполните задания к тексту. Текст НЕ списывать.
1) Вдру... пр...неслись изд...ли какие(то) стран...ые мерные звуки. 2) То был н(е)человеческий голос (не) рожок (не) гусли а что(то) похож...е на шум ветра в трос...нике если бы трос...ник мог зв...неть как стекло или струны.
3)
Звуки лились мерно и заунывно то звонкими серебр...ными струями то подобные шуму колебл..мого леса вдруг замолкли как буд(то) в порыве ст...пного ветра.
4) (
В)дали нач...лся как буд(то) новый порыв вихря обр...тился в дли..ные грустно(приятные) переливы и через (н..)сколько врем..ни кончился отрыв...сто подобно конскому фыркан..ю.
5)
Но тут ра(з/с)дались новые звуки гораздо зв..нчее. 6) К...залось множество к...локольцев звенели (без)ост...новочно. 7)Грус...ные заунывные звуки см...нялись веселыми но то была (не)русская грусть и (не)русская удаль. 8) Тут отр...жалось дикое величие к...чующего плем...ни, и бо...гатырские набеги и переходы народов из края в край, и тоска по (не)извес...ной перв...бытной родине.
В ыполните задания к тексту. Текст НЕ списывать.
1) Вдру... пр...неслись изд...ли какие(то) стран...ые мерные звуки. 2) То был н(е)человеческий голос (не) рожок (не) гусли а что(то) похож...е на шум ветра в трос...нике если бы трос...ник мог зв...неть как стекло или струны.
3)
Звуки лились мерно и заунывно то звонкими серебр...ными струями то подобные шуму колебл..мого леса вдруг замолкли как буд(то) в порыве ст...пного ветра.
4) (
В)дали нач...лся как буд(то) новый порыв вихря обр...тился в дли..ные грустно(приятные) переливы и через (н..)сколько врем..ни кончился отрыв...сто подобно конскому фыркан..ю.
5)
Но тут ра(з/с)дались новые звуки гораздо зв..нчее. 6) К...залось множество к...локольцев звенели (без)ост...новочно. 7)Грус...ные заунывные звуки см...нялись веселыми но то была (не)русская грусть и (не)русская удаль. 8) Тут отр...жалось дикое величие к...чующего плем...ни, и бо...гатырские набеги и переходы народов из края в край, и тоска по (не)извес...ной перв...бытной родине.
В ыполните задания к тексту. Текст НЕ списывать.
1) Вдру... пр...неслись изд...ли какие(то) стран...ые мерные звуки. 2) То был н(е)человеческий голос (не) рожок (не) гусли а что(то) похож...е на шум ветра в трос...нике если бы трос...ник мог зв...неть как стекло или струны.
3)
Звуки лились мерно и заунывно то звонкими серебр...ными струями то подобные шуму колебл..мого леса вдруг замолкли как буд(то) в порыве ст...пного ветра.
4) (
В)дали нач...лся как буд(то) новый порыв вихря обр...тился в дли..ные грустно(приятные) переливы и через (н..)сколько врем..ни кончился отрыв...сто подобно конскому фыркан..ю.
5)
Но тут ра(з/с)дались новые звуки гораздо зв..нчее. 6) К...залось множество к...локольцев звенели (без)ост...новочно. 7)Грус...ные заунывные звуки см...нялись веселыми но то была (не)русская грусть и (не)русская удаль. 8) Тут отр...жалось дикое величие к...чующего плем...ни, и бо...гатырские набеги и переходы народов из края в край, и тоска по (не)извес...ной перв...бытной родине.
10
Задания к тексту:
1 Определите тип текста
2 Выпишите из текста 3 примера слов с непроизносимой согласной и подберите проверочные слова.
3 Выпишите из текста однокоренные слова к слову грусть
4 Найдите в тексте и выпишите синоним(ы) к словам грустный, грусть.
5 Выпишите из текста сложное слово (с несколькими корнями) и разберите его по составу
6 Подберите стилистически нейтральный синоним к слову замолкли в предложении №3
7 Выпишите из текста разносклоняемые существительные.
8 Выпишите из текста примеры, которыми можно проиллюстрировать следующие пунктуационные правила:
а) выделение вводных слов
б) отсутствие запятой между однородными членами
9 Выпишите из текста 1-е предложение и сделайте его синтаксический разбор
10 Выпишите грамматическую(ие) основу(ы) из предложения №4
11 Сколько грамматических основ в предложении №7 ?
12 Замените словосочетания на синонимичные со связью управление :
богатырские набеги--
конскому фырканью--
13 Замените словосочетание на синонимичное со связью согласование:
переходы народов--
14 Выпишите из текста 3 примера словосочетаний со связью примыкание.
*15Выпишите из текста примеры: а) эпитетов б) олицетворений
Задания к тексту:
1 Определите тип текста
2 Выпишите из текста 3 примера слов с непроизносимой согласной и подберите проверочные слова.
3 Выпишите из текста однокоренные слова к слову грусть
4 Найдите в тексте и выпишите синоним(ы) к словам грустный, грусть.
5 Выпишите из текста сложное слово (с несколькими корнями) и разберите его по составу
6 Подберите стилистически нейтральный синоним к слову замолкли в предложении №3
7 Выпишите из текста разносклоняемые существительные.
8 Выпишите из текста примеры, которыми можно проиллюстрировать следующие пунктуационные правила:
а) выделение вводных слов
б) отсутствие запятой между однородными членами
9 Выпишите из текста 1-е предложение и сделайте его синтаксический разбор
10 Выпишите грамматическую(ие) основу(ы) из предложения №4
11 Сколько грамматических основ в предложении №7 ?
12 Замените словосочетания на синонимичные со связью управление :
богатырские набеги--
конскому фырканью--
13 Замените словосочетание на синонимичное со связью согласование:
переходы народов--
14 Выпишите из текста 3 примера словосочетаний со связью примыкание.
*15Выпишите из текста примеры: а) эпитетов б) олицетворений
